English 
Русский 
Кэндзюцу: искусство фехтования на мечах
В Японии культ – именно культ – меча процветал как ни в одной другой стране мира: мечам присваивали имена, наделяли их мистическими свойствами, их холили и лелеяли, обожествляли, а владельцы ценили, наверное, больше собственной жизни (особенно с учётом традиций и требований бусидо).
Меч – катана – оказывал существенное влияние на умы представителей всех сословий в древней и особенно в средневековой Японии, но для буси меч был буквально чем-то мистическим и символизировал начало его жизни воина, отмечал дальнейшие продвижения по службе и в большинстве случаев обрывал жизнь, будь это свой меч или чужой.
В жизни каждого ребёнка мужского пола, рождённого (или усыновлённого) в семье буси, были два особенных поворотных момента в жизни. Первым моментом была церемония «первого меча», во время которой малыш получал свой первый меч – мамори-катана, выглядевший сущей игрушкой, что, в общем-то, не лишено определённой логики – такой меч носили мальчики до пяти лет.
Следующим переломным моментом была церемония покрытия главы – гэмпуку – мальчика признавали взрослым и теперь он занимал своё полноправное место среди взрослых мужчин. К моменту проведения этой церемонии мальчик получал свои первые настоящие доспехи и мечи, а в течение церемонии ему впервые в жизни делали взрослую причёску. После проведения обряда гэмпуку молодой самурай должен был продолжать совершенствоваться во владении клановым оружием, а также специализироваться на задачах, установленных для его ранга в иерархии клана.
Воины всех рангов в обязательном порядке обучались фехтованию на мечах, но у более высокопоставленных буси была возможность нанимать для обучения себя и своих потомков более искусных учителей – этим обуславливается тот факт, что простой самурай, побывавший далеко не в одной битве, зачастую не мог ничего противопоставить хорошо обученному буси более высокого ранга.
Формы и типы мечей
То оружие самураев, которое сохранилось до нашего времени и которое изготовлялось в феодальной Японии, произошло от куда более древних бронзовых (впоследствии железных) мечей, которые выковывались как на континенте, так и в самой Японии. Самые древние клинки, которые находили в курганах, датируемых 700 г. н.э., были прямыми (в отличие от более поздних образцов, которые, как мы знаем, обладают слегка изогнутым лезвием), с односторонней заточкой и отливались как единое целое от рукояти до острия.
Находили мечи и другого типа – с двусторонней заточкой, изукрашенных орнаментами – эти мечи появились в Японии практически одновременно с буддизмом и скорее всего являются потомками мечей, использовавшихся в древних буддистских ритуалах.
Япония на протяжении своего развития – особенно в древние времена – чрезвычайно многое позаимствовала, приняла и переработала из китайских источников. Не обошлось без китайского влияния и в случае с наиболее уважаемым в Японии оружием. Факт заимствования без труда устанавливается, благодаря характерной форме меча, а также его названию. По мнению некоторых учёных-японистов, «чен» и «тао» – древнекитайские «обоюдоострый меч» и «односторонний меч, нож», соответственно – на территории Японии превратились посредством перевода в «кэн» и «то», а «то» впоследствии стало словом «катана».
Форма же меча на протяжении части периода Хэйан подверглась ряду изменений, в ходе которых обоюдоострый и прямой меч постепенно менялся и в итоге приобрёл ту форму, которая известна нам сегодня. Об этих изменениях кратко сообщает легенда, в которой некий Амакуни, живший во времена императора Момму (697-708) выковал катану, разделив кэн пополам.
Самым древним типом катаны был длинный и тяжёлый меч, называемый дзин-тати, и его обычно носил один из слуг буси. От дзин-тати произошёл ещё один вид меча – тати, чья длина варьировалась от 60 до 76 см и который носили подвешенным к поясу остриём внутрь. Позднее от такого стиля ношения отказались и тати стали носить за поясом и остриём наружу.
По сути «катана» и «тати» отличались только способом ношения: меч назывался «катана» и носился за поясом или же меч назывался «тати» и при этом подвешивался к поясу в ножнах.
Как мы знаем из литературных произведений, исторических фильмов и других источников, буси обычно носил сразу два меча: катану и вакидзаси – длинный и короткий мечи. Этот тандем оружия назывался дайсё и был как символом положения буси в обществе, так и способом защиты этого положения.
Длинный меч имел в длину от 60 см и выше (самые длинные варианты назывались «нодати» или «дай-катана»-) и использовался для ближнего боя и нанесения серий самых разнообразных колюще-рубящих ударов. Длина короткого меча варьировалась от 40 до 50 см и им буси пользовались как дополнительным оружием – к примеру, для совершения сэппуку или же для «контрольного» обезглавливания противника в бою.
И тот, и другой меч носились на поясе, у левого бока при помощи специальных шнуров (сагэ-о), которые продевались сквозь петли на ножнах и привязывались к поясу особым образом. При дальних путешествиях оба меча могли перевозиться в специальном коробе (катана-дзуцу), который представлял из себя футляр из лакированного дерева, с петлями и замком и обычно украшался гербом владельца. В обычной же жизни вакидзаси редко покидал пояс своего хозяина, а вот катану то и дело приходилось оставлять в «надёжном месте» или же у слуг – этого требовал обычай и соображения безопасности, например, при посещении самураем дворца правителя.
С течением времени у катаны возникло вариаций: танто и хамадаси – кинжалы с большой и маленькой гардой, аикути – кинжал без гарды, тиса-катана – меч, длина которого занимала промежуточное положение между длинами катаны и вакидзаси. Также появились и совсем малые виды оружия – булавки-когаи, которыми «помечали» труп поверженного врага, дабы никто другой не смог «присвоить» его себе, ножи-кодзука, которые носились в ножнах вакидзаси.
Сотворение легенды: ковка мечей
Часть славы катаны и её важность связаны с тем положением, которое буси занимали на протяжении довольно длительного исторического периода. Катана являлась символом самых тайных верований японцев, она объединяла в себе прошлое, настоящее и будущее, а также была символом как духовной, так и политико-военной власти и несла на себе отпечаток личности владельца. Такое трепетное отношение к оружию не могло не проявиться и в одном из наиболее важных процессов, связанных с катаной, – речь, разумеется, идёт о ковке оружия. Процесс создания нового меча приравнивался к священнодействию, а мастера-кузнецы зачастую были представителями весьма благородных фамилий и вели весьма благочестивую жизнь. Перед началом ковки нового меча кузня буквально превращалась в подобие храма – кузнец надевал церемониальное платье, через саму кузню натягивалась священная верёвка симэнава, к которой прицеплялись гохэй, должные отгонять злых духов и притягивать добрых. Существуют предания, в которых легендарным кузнецам помогали сами боги. Слагали легенды и о мечах, выкованных такими мастерами и таким образом.
Искусство кузнецов оценивалось весьма высоко – сам император (речь идёт об императоре Готоба (1184-1196)) не гнушался обучаться кузнечному делу и именно он оказал существенную поддержку этому искусству, вызвав в своё время в столицу 12 провинциальных кузнецов, которые должны были по месяцу отработать на императорской кузне. Разумеется, эти мастера были отобраны в качестве «первых среди равных».
XII и XIII вв. в истории Японии отмечены появлением величайших кузнецов мечей – Масамунэ, Ёсимицу, Ёсисиро, Канэхира, Сукэхира, Такахира и многих других, чьи имена выгравированы на лучших мечах того времени. Каждый кузнец вырабатывал свои собственные секреты проверки сырья, смешения различных видов стали и ковки самих мечей и передавал их исключительно по наследству – вне зависимости от того, был ли наследник родным сыном или усыновлённым ребёнком. Таким образом стали знаменитыми многие семьи потомственных кузнецов, которые следили за качеством своих клинков и довели их до полного совершенства.
Также японцы считали, что личные качества самого мастера также влияют на клинки – например, есть легенда о мастере-кузнеце Сэндзо Мурамаса. Он был превосходным кузнецом, учился у одного из самых величайших мастеров ковки мечей – Масамунэ, но при этом отличался крайней неуравновешенностью, что, как считали суеверные японцы, передавалось клинкам, вышедшим из-под его руки. Они, казалось, буквально жаждут крови и подталкивают своих владельцев к убийству, а то и к самоубийству.
Учитывая крайнюю секретность кузнечного дела, сейчас известны только отрывочные данные о методах смешения металлов для средневековых клинков или, скажем, о подборе сырья. Для ковки меча использовалась сталь с очень низким содержанием углерода – 0,07%, также использовалась сталь, в которой содержание углерода достигало 0,8%. Существовало несколько способов создания меча, например, к железному пруту (будущей рукояти меча) приваривались стальные полосы необходимой длины, которые затем расплющивались и складывались пополам, после чего снова расплющивались и снова складывались. Попеременно будущий меч опускали то в воду, то в масло нужной температуры и в результате таких многократных складываний-расплющиваний и получалось готовое оружие. В описанном случае для изготовления меча использовалась чистая сталь, но более распространённым способом был метод «трёх пластин» (сай-май), в котором стальная пластина помещалась между двумя железными.
В процессе изготовления меча был ещё один весьма важный этап – отпуск клинка, в результате которого на лезвии появлялась якиба – матовая полоска, идущая вдоль края лезвия и часто имеющая весьма прихотливые извивы. Для получения такой полоски основную часть клинка покрывали защитным слоем глины, а острую кромку обрабатывали огнём и тёплой водой. Отпуск клинка не зря выделялся в отдельный этап – нередко на клинке наряду с клеймом мастера-кузнеца стояло клеймо того, кто отпускал клинок, а в некоторых случаях ставилась печать исключительно отпускавшего.
После ковки и отпуска клинок чистили специальным ножом, обрабатывали напильником и только после этого приступали к процессу заточки, который мог длиться до 50 дней. Заточка осуществлялась на специальном точильном камне – тоиси. После заточки лезвие шлифовали на масляном камне и очень тщательно протирали, и только после всех этих процедур мастер ставил свою подпись на хвостовике, наносил гравировку на лезвие или же прорезал специальные желобки. Заключительным этапом создания катаны была полировка, которая производилась, как правило, зимой, т.к. считалось, что клинки, отполированные летом, больше подвержены ржавчине.
Оценка проделанной работы: официальные эксперты по оружию – мэкики
Как видно из написанного выше, создание клинка было воистину сложным делом, поэтому наряду с умением изготовлять оружие ценилось умение его «читать» и определять, где, когда и кем был произведён тот или иной клинок. Таковое умение требовало не только весьма специализированных знаний, но и способностей, равно как и опыта. Императорскому двору требовались как кузнецы, так и мастера-оценщики, поэтому была создана легитимная категория официальных эскпертов – мэкики, чьей обязанностью было определение качества оружия, его происхождения, а также ценового диапазона, в котором могла располагаться цена на клинок.
Начиная с XII века мэкики подписывали специальный сертификат, в котором указывались имя и место проживания мастера, изготовившего клинок, длина самого клинка, его особые приметы и общее описание, а также мнение экспертов о стоимости такого клинка. Такой сертификат иногда подписывало несколько экспертов, а на оборотной стороне ставились печати.
Процедура оценки клинка, равно как и процедура его изготовления была щедро снабжена разного рода ритуалами и предписаниями. Например, при осмотре клинок никогда не вынимался из ножен полностью, а для прикосновения к различным металлическим частями мэкики использовали куски чистой ткани. Клинок наклонялся то туда, то сюда – под различными углами к свету – таким образом можно было увидеть некоторые скрытые и любопытные детали, оставленные мастерами.
Катана, как мы уже выяснили, это не только объект восхищения и символ власти, но и, собственно, оружие, а в руках умелого буси – грозное оружие. Самураи довели своё умение фехтовать до высоких степеней мастерства, а само фехтование катаной стало одним из направлений искусства – настолько точно выверялись различные приёмы защиты и нападения, настолько изящными были пируэты, выписываемые фехтующими.
Школы кэндзюцу
Существовало несколько школ кэндзюцу и некоторые из них выводили своё происхождение из самой тьмы веков, в частности, школы Нэн Рю, Синто рю, Аису Кугё Рю, а также другие школы способны отследить своё происхождение до XIV-XV вв. Мастера меча, стоящие в основании каждой из школ кэндзюцу, старались сохранить в секрете все приёмы и методы фехтования, но так или иначе, а большая часть приёмов всех школ находилась под взаимным влиянием и взаимопроникала друг в друга. К примеру, Камидзуми Исэ-но Хидэцуна создал свой собственный стиль боя на мечах, который сочетал элементы стилей школ Кагэ Рю и Синто Рю.
Мастера меча, овладевшие одним стилем фехтования, могли начать изучать следующий стиль, для чего перемещались по стране, сражаясь с буквально любым мастером меча, встреченным на пути. От исходов таких поединков зачастую зависело очень многое, т.к. мастер меча, имеющий свою школу и получающий значительный доход от какого-нибудь богатого покровителя в случае проигрыша мог потерять материальную поддержку и счесть себя недостойным учить далее своих последователей. Именно по этой причине зачастую «прикормленные» тем или иным кланом умелые фехтовальщики не вступали в поединки с бродячими «искателями приключений». Но порой таки происходили весьма громкие поединки между особенно известными мастерами меча. Одной из таких дуэлей можно назвать поединок между Миямото Мусаси и Сасакэ Кодзиро, подготовка к которой происходила на протяжении целого года, а сама дуэль происходила на пустынном острове вдали от императорского двора и сёгуна – дуэли к этому моменту уже были запрещены. Однако, множество высокопоставленных особ если не съезжались к месту дуэли, то хотя бы делали ставки на её исход и включались в жаркие обсуждения достоинств и недостатков противников – совсем как римские патриции, которые обсуждают своих любимчиков-гладиаторов.
Состязания в фехтовальном зале первоначально проводились на боевом оружии, что не могло не приводить к большому количеству самых разнообразных травм и увечий. Для уменьшения этих ненужных по сути повреждений постепенно было введено тренировочное оружие, в частности, буси, обучающиеся искусству фехтования на мечах, стали пользоваться деревянным подобием настоящей катаны – боккэном. Опытный мастер меча мог воспользоваться боккэном наравне с настоящим оружием – что часто и происходило, между прочим, – точно также учителя фехтования могли соотносить свои движения с движениями учеников, поэтому травм их боккэн практически не наносил, чего нельзя сказать об учениках и их оружии. По этой причине для тренировок в додзё было введено специальное защитное вооружение, в которое входили:
- подбиты шлем (мэн) с железной решёткой для защиты лица;
- защитный нагрудник (до) из расщеплённого бамбука;
- толстый фартук;
- рукавицы с большими раструбами (котэ).
В настоящее время все перечисленные элементы защиты скомбинированы в прочный защитный комплект, который используется в современном кэндо.
Основателями базовой системы фехтования для индивидуальных поединков считаются Тёсай и Дзион, которые в 1350 г. впервые систематизировали древние приёмы обращения с мечом. Эта система была одной из наиболее строгих и точных в Японии и использовала кодекс бусидо для регулирования всех этапов поединка: подготовка к бою, занятие исходного положения, сближение дуэлянтов, основные приёмы и методы атаки и защиты и т.п. Помимо этого в реальных поединках (а не в тренировочных) каждый дуэлянт должен был назвать себя и обозначить причины, по которым вступает в бой. Это правило соблюдалось даже в самой гуще группового сражения – по возможности, конечно.
Все технические приёмы кэндзюцу можно разделить на две большие группы: гири и цуки – рубящие и колющие удары. Приёмы гири могли использоваться в атаке и контратаке, а приёмы цуки использовались исключительно в обороне. Несмотря на попытки жёсткой регламентации ударов – какие были позволительны для «уважающих» себя самураев, а какие считались «бесчестными» – существовало огромное множество «секретных» приёмов в каждой из школ, против которых изобретались в свою очередь «секретные» приёмы противодействия. Каждый фехтовальщик знал некое количество «низких» приёмов и выпадов, с помощью которых можно было дотянуться хоть до одной наиболее уязвимой точки противника, и этими приёмами буси не гнушались пользоваться, несмотря на все «высокоморальные» принципы. Мало того, не гнушались, знание этих приёмов и умение ими пользоваться, в принципе, считалось нормой.
Помимо владения катаной буси изучал и приёмы обращения с вакидзаси, тиса-катаной или же нодати, которые, в принципе, были сходны с теми приёмами, что изучались при изучении работы с катаной, но с поправкой на длину того или иного меча. Особенного технического совершенства умение пользоваться мечом достигало при одновременном пользовании сразу двумя клинками. В этом случае тандем образовывали катана с вакидзаси, катана с тиса-катаной или же два стандартных меча разом, в последней технике особенно был искусен легендарный и уже упоминаемый выше Миямото Мусаси, основатель школы боя двумя мечами Нито Рю. Ещё одной «изюминкой» очень искусного фехтовальщика было умение биться сразу с несколькими противниками, используя для этого два меча. В этом случае основное внимание уделялось перемещениям круговыми движениями со скользящими переворотами и вращениями.
Помимо всех описанных клинков, буси должен был в совершенстве владеть и «малыми формами» вооружения – кинжалами, ножами, стилетами и др. – которые он носил с собой в ножнах вакидзаси.
Вокруг катаны создался культ поклонения и почитания, право носить этот меч имели только представители военного сословия, но представители других сословий могли пользоваться более короткими вариантами мечей, которые были доступны для всех и каждого, кто мог себе это позволить.
В современной Японии из всех древних стилей обращения с мечами сохранилось лишь несколько разновидностей, но и то – в сильно изменённой форме. Одной из таких форм является кэндо, которое, к сожалению, от практики достижения внутренней целостности и гармонии всё больше скатывается к соревновательному виду спорта, где на первый план выходит результат, не сам процесс.
По материалам издания «Тайны древних цивилизаций. Самураи» / Ратти О., Уэстбрук А.; пер. с англ. Д. Воронина. – М.: Изд-во Эксмо, 2006. ISBN 5-699-04611-9.
Если вам понравился пост, вы можете оставить комментарий или подписаться на RSS и получать каждый новый пост из этого блога.
Комментарии
Еще никто не комментировал.
Оставьте комментарий