English 
Русский 
В.Мараховский. Бытовая фантастика против Большого Чёрного Джипа
Уважаемые читатели!
«Ракеты» на подводных крыльях, красиво летящие из центра в пригород мегаполиса минут за сорок. Зимние сады, разбитые на крышах типовых девятиэтажек и школ. Монорельс над домами, идущий поперёк транспортных артерий. Двухчасовые поездки из Москвы в Питер и Казань. Круглогодичные спортплощадки открытого доступа для граждан. И всё это — работает сразу, везде и одновременно.
Самое обидное — в том, что перечисленное выше оставляет чёткое впечатление научной фантастики. Хотя ею по факту не является ни разу.
Я даже не о том, что все эти штуки давно есть, просто очень помалу и в разных местах, и их можно даже потрогать. Я о том, что именно в таких, белоснежно-зелёно-синих от высоток, парков и небес дружелюбных городах начала XXI века я собирался жить в детстве. Именно такими их рисовали в 1980-х в наших школьных пособиях по светлому будущему.
Я отлично помню, как отлавливал признаки этого светлого будущего в реальности: в киевском аэропорту в 1984-м, на борту «Ракеты» Ленинград-Петергоф в 1990-м. В зимнем саду больницы, где валялся с очередной пневмонией: это же круто — на улице минус 20, а здесь солнце шпарит сквозь стеклянную крышу и вокруг пальмы в кадках. Во дворе нашей школы, где в 1986-м внезапно поставили не только турники и лазалки, но и скамьи с зафиксированными стальными штангами. Я был вполне уверен, что та реальность, в которой я по утрам из сарая на другом конце двора притаскиваю на свой этаж к бабушке с дедушкой по два мешка дров для печи — это что-то временное и потому не заслуживающее даже жалоб.
Я даже тридцатилетним, переехав в конце нулевых в столицу нашей Родины, жутко пропёрся от станции метро «Ботанический сад», перекочевавшей в парк прямо из телефильма «Гостья из Будущего». И от почти бесполезного макета светлого будущего под названием «Московский монорельс», доставляющего небольшие группки туристов от ВВЦ к Останкинскому телецентру, — тоже.
Ведь всё это — были и есть элементы той самой инфраструктурной фантастики, которая, казалось бы, давно должна была стать частью простой повседневности. Такой специальной повседневности, в которой общая человеческая жизнь настолько красива, что от неё нет необходимости самоотстраиваться и самоотпиливаться отдельно взятому свободному индивидууму.
…Но лет 25 назад вся эта бытовая фантастика вдруг начала категорически противоречить тому, к чему устремились передовые массы соотечественников. С элитами во главе.
Если коротко и поэтично — то бытовую фантастику под корень, походя, снесла идея Большого Чёрного Джипа. Я отлично помню, как это происходило в моей родной провинциальной столице. Там все 90-е шёл целый фестиваль атомизации, распада общей среды на частные жизни. Фестиваль проходил на всех уровнях — от республиканского до отдельно взятых семей. Под лозунгом «оставьте нас (республику, город, предприятие, бизнесмена, семью из четырёх душ) в покое, и мы сами устроим себе жизнь о-го-го».
Наблюдать за воплощением «о-го-го» было интересно, но болезненно. Сначала Дворец Пионеров, куда я в художественный кружок ходил, ликвидировали и передали под резиденцию спешно избранного незалежного президента. Потом какие-то ребята, идя к успеху, в одну ночь срезали возле школы всё, что можно было сдать в приёмку металла, — в том числе и штанги. Аналогичная судьба постигла бронзовые буквы на мемориале Освободителей Риги, фонтаны которого пересохли раз и навсегда. Потом электрички перестали ходить в особо нерентабельные населённые пункты. Потом начали приходить дикие счета за коммуналку от самозародившейся управляющей компании. Потом вызов «скорой» стал платным, а оба проектных института моих родителей взяли и кончились.
Зато весь город наводнили 15-20-летние фольксваген-гольфы (аналог дальневосточных поношенных прулей и московских «корейцев»), а по всему периметру приморской Риги начали вылупляться частные новостройки (с которых мои родители-инженеры и принялись кормиться). В основном новостройки возводились на разрушающейся и спешно распродаваемой производственной структуре так же, как грибы-сапрофиты на упавшем дереве — но об этом как-то некому и некогда было думать. Считалось, что упавшего дерева общеимперской индустрии ещё очень много, хватит очень надолго и сама мысль о том, что дерево когда-нибудь будет доедено окончательно, казалась жопоголистской и смешной.
Тем более что появилась — примерно для пары человек из ста — и личная бытовая фантастика. Как она выглядела в любом городе 90-х, лучше всего вспомнить, пересмотрев замечательный фильм «Брат 2». Это раньше он был идеологическим арт-манифестом, а сейчас он — прекрасный документ эпохи. Если кто забыл — там изображён, в частности, быт эстрадной звезды Ирины Салтыковой. Которая ездила на большой чОрной машине с водителем-охранником («афганцем», естественно) и жила среди невероятной роскоши: евроремонт, ламинат, немотивированные арки между санузлом и жилыми комнатами, тесно от мягкой мебели, кнопочный радиотелефон, зеркала — и всё это в одной ячейке раздолбанного многоквартирного дома со страшенным подъездом.
Потом, конечно, ячейки благополучия на экс-имперском пространстве разрослись до элитных колоний категории «от много-много денег за квадратный метр». С элитными же зимними садами, спортклубами и даже детскими студиями рисования.
Но — вот что важно: принципиально Большой Чёрный Джип, став даже реализованным проектом, — в России заменить «бытовую фантастику для всех» не сумел. Даже отдельно взятой элите — не сумел. Он даже для неё просто конвертировал одни неудобства жизни в другие.
Счастливые обладатели автокапсул, отделяющих их от Уличного Негатива, — стоят часа по три в пробках ежедневно, ругаясь и скучая. Представители т.н. «элиты», как показывают последние события, даже огребают от дикой южной молодёжи (на чОрных джипах, кстати) — хотя если покопаться, то эта молодёжь почти наверняка сконденсировалась в г. Москве возле какого-нибудь элитного казино, в котором с высокой долей вероятности вдали от уличного негатива расслабляются депутаты.
Аналогичны по происхождению и неудобства граждан попроще, с болью говорящих про «Москвабад», но работающих в администрации предприятий, где в производственных цехах все надписи на таджикском продублированы.
Ибо «если хочешь удержаться в рамках рентабельности и получать нормальную прибыль, производство надо удешевлять». А это — в рамках матрицы, принципиально отрицающей централизованную архитектуру жизненного уклада, — означает затыкание системных дыр гастарбайтерами. Которые дыру затыкают, конечно, но заодно — забивают собой общественный транспорт, и воруют по-мелкому, и ходят опасными стайками, и нападают на старшеклассниц, и просто тараканов на соседей напускают. Внося посильный вклад в деградацию социальной среды. И тем самым порождая новые витки спроса на джипы, коттеджные посёлки подальше и прочее изолированное удобство. То есть — на новых дешёвых и опасных гастарбайтеров.
…Это я всё к чему. Сегодня мы тут и там видим, как обнажается в разных местах т.н. «кризис системы» — то в Пугачёве, то в Орске, то в Москве, то в Ярославле.
Но когда его пытаются представить локальным кризисом правопорядка (менты продажны) или вертикали власти (мэры коррумпированы), — это выглядит примерно как объяснение цирроза печени низким качеством водки или панадола.
В реальности сам по себе алкоголизм как образ жизни — принципиально неверен. Как и курс на создание красивой жизни через расширение магистралей под растущее число джипов и строительство ещё большего числа элитных микрорайонов.
Нельзя создать общую среду через максимальное раздробление пространства на «чистое» и «нечистое». Можно либо создавать нечто, необходимое для выживания и развития системы в целом, либо давать ей деградировать дальше, растягивая и смягчая процесс с помощью каких-нибудь мелких трюков вроде точечной борьбы с коррупцией, разовых депортаций нелегалов и строительства рокад, которые в рамках джипной идеи тоже временное средство.
И кстати. Ещё один знак того, что джипная идея с идеей коллективного выживания России не стыкуется, — это драма, переживаемая сегодня представителями национализируемой элиты.
Эти представители всего лишь хотели (и хотят) нормальных стандартов жизни. И они в принципе логично обнаружили в своё время, что для стопроцентно джипного стандарта наша страна не приспособлена чисто климатически. У нас зимой даже в Сочи холодно. А цельный джипный стандарт предполагает усадьбу там, где тепло.
В итоге сейчас, когда общая государственная польза потребовала национализации управляющего класса, — тот вынужден выбирать между исполнением служебных обязанностей и воплощением частного комфорта, органической частью которого являются домики на вечнотёплых югах франций.
Проблема эта, однако, не решится простым переездом трёхэтажных вилл с лепными унитазами на Черноморское побережье или на Валдай. Это вовсе не будет национализацией элит. Она, настоящая, произойдёт лишь тогда, когда госслужба по своему целеполаганию перестанет являться бизнесом. Предприниматель имеет право работать на личное процветание как на светлую цель — чиновнику оно положено ровно настолько, чтобы бытовые условия не мешали трудовой деятельности.
…Поэтому, уважаемые читатели, важно понимать простую вещь. Описанная в самом начале бытовая социальная фантастика — в наших условиях станет реальностью только в том случае, если произойдёт отказ общества и государства от устаревшей джипной идеи.
Это не означает централизованного запрета БЧДж. Это означает сосредоточение основных движущих сил нации на создании такой среды, где мечтать о них станет незачем. Где они превратятся из апофеоза успеха в обычное средство передвижения по пересечённой местности в малоосвоенных регионах.
Переход этот потребует крайне важного решения не только от рядовых граждан, но и от руководителей государства как волевого органа нации. Конкретно — смены нынешнего основного ориентира, официально исповедуемого уже третье десятилетие и, кстати, подтверждённого президентом В. Путиным словами о «повышении благосостояния граждан как главной задаче России» — на цели общесистемного развития.
На всякий случай: в эпоху, когда наша страна добилась наиболее впечатляющих результатов во всём, включая и рост благосостояния, оно рассматривалось исключительно как производная от успехов в развитии государства. Новые города возникали не потому, что требовалось дать в них гражданам отдельные квартиры с центральным отоплением. Это гражданам давали квартиры в новых городах, чтобы они могли обеспечивать добычу, производство, разработки и исследования, не отвлекаясь на бытовые неурядицы. В ходе одного из таких мегапроектов полудеревня Ново-Николаевск, например, превратилась в нынешний третий город России Новосибирск — чего никогда бы не произошло, ставь руководство страны перед собой «благосостоятельные» задачи. Но ему требовалось создавать научно-производственную столицу за Уралом. Остальное — приложилось для обеспечения реализации задачи.
Конечно, наше государство по части системного целеполагания за истекшие десятилетия гонки за джипами деградировало. Некоторые даже полагают, что безнадёжно, что специалистов нет, что мозг нации умер и разбежался и возродить уже ничего не получится, ибо «с нуля не взлетают».
Но куда хуже дела обстояли накануне XVIII столетия и в 1920-х годах. И, как показала практика — в русле новых целей, даже изначально заданных не очень большими специалистами, рано или поздно обязательно возникают техничные реализаторы. У которых уже полная ясность относительно того, что в жизни государства есть цель, а что — всего лишь средство.
Если вам понравился пост, вы можете оставить комментарий или подписаться на RSS и получать каждый новый пост из этого блога.
Комментарии
Еще никто не комментировал.
Оставьте комментарий